Олег Власов: «Самым дерзким в «Зените» был Денисов. Он мог и старшим ответить»

В составе «Зенита» — самого богатого клуба страны – практически не осталось собственных воспитанников. Александр Кержаков все больше времени проводит в запасе, Андрей Аршавин и Вячеслав Малафеев лишь изредка поднимаются со скамейки запасных. Следующее поколение выпускников питерской школы, тех, кто должен был прийти на смену ветеранам, стоит искать в других российских командах. Еженедельник «Футбол» в саранской «Мордовии» встретил Олега Власова. В том числе и для того, чтобы спросить лучшего игрока ФНЛ прошлого сезона, почему он сейчас не в Санкт-Петербурге.

Приладожский-Пикалево-СПб

– Вы из Ленинградской области. Там тоже все мальчишки грезят «Зенитом»?

– А как иначе? Я очень любил футбольный мячик, все детство помню себя с ним. Сначала просто жонглировал во дворе. А отец уже развил это в образ жизни. Он был тренером в секции в нашем поселке Приладожском. С первого-второго классов набирал ребят. Были обычные тренировки: ручной мяч, квадрат, футбол. Летом играли на нашем поле, какое бы оно ни было. Ставили гандбольные ворота и играли, сколько народу придет: пять на пять, шесть на шесть. Отец много внимания уделял технике. «Прием – передача» – это было его любимое упражнение. Он считал их самыми важными в футболе. Вроде просто, но это основа, которая должна быть четкой. Плюс он очень любил обводку тумбочек – стоек у нас не было. Никакой сверхъестественной тактики не изучали. Какая в детстве тактика? Открывания, и хватит.

– Вам доставалось больше всех, как сыну?

– Не помню, чтобы он сильно меня ругал. Со мной родители обращались в корректной форме, старались договориться. Но сразу как-то было решено, что я пойду в футбол. Хотя папа сказал, что меня просили отдать в велоспорт. Он сам занимался у Александра Кузнецова, серьезного тренера тех времен. Светлана Кузнецова, теннисистка, его дочка. Но папа отказался, поставил футбол на первое место.

– Почему вы сменили четыре футбольные школы?

– Пока я занимался в этой секции в поселке, отец решил, что надо переезжать в Питер. Он встретился с Василием Александровичем Костровским, тогда тренером «Смены» 1984 года. Договорились, что наша секция сыграет с ними. Только у нас ребята постарше, мы же не занимались так серьезно. Там меня и еще нескольких парней просмотрели, взяли в «Смену». А я же еще в школе учился, поэтому на тренировки ездил два раза в неделю и один раз на игру. Дорога занимала два с половиной часа в один конец. Автобус такой тягучий – 60 км в час ехал. Так я приезжал, тренировался и уезжал домой. Сейчас вспоминаю и не могу поверить. Как будто столько сил было, что даже не замечал эту дорогу. Так в «Смене» я года три провел, с 9–10 лет. Потом стал мало играть и ушел в «Ижорец» из Колпино, это рядом с Питером. Мы даже умудрились второе место на первенстве города занять, хотя в соперниках были «Смена», академия «Зенита». Там у меня не складывалось с точки зрения быта. Потом ушел в «Кировец», в «Смену» возвращался, там с Денисовым, Быстровым играл.

– Запутанная история. Что за «Пикалево»? Ваш первый профессиональный клуб?

– Когда мы были уже постарше, играли на всяких турнирах типа «Белые ночи». А я постоянно учился в школе, перебивался, бросать не стал. Надо было отмучиться. После девятого класса поступил в техникум отраслевых технологий, финансов и права. Специализация называлась «Автоматизация» – я ведь должен был хоть это запомнить, правильно? Учился там до середины ноября. Жил в общаге при техникуме, футбол уже как-то уходил на второй план. Поигрывал себе при техникуме, и хватит. А ситуация какая была? Ко мне же подходил Анатолий Викторович Давыдов, звал в дубль «Зенита». Стипендия 50 долларов. Но мы с отцом посоветовались и решили, что нет смысла, – это уже серьезный уровень, а условий жилищных не предлагали. На дорогу больше потратишь, плюс еще есть что-то надо. И звонят мне из «Пикалево»: «Не хочешь поиграть за нас на таком-то турнире в Питере?». А мне 16 лет, интересно же! Три игры против мужиков отыграл, и мне предложили переехать в Пикалево: съемная квартира, три раза в день кормят, ну и зарплата полторы тысячи рублей. Через год я уже играл за них на регион.

— Это для 17 лет это приемлемый уровень. А что потом?

– А потом надо было дальше двигаться, мы договорились о просмотре в «Светогорце». Там был Казаченок, оттуда Кержаков вышел, то есть еще серьезный уровень. Отыграли мы с какими-то финнами игру. Мне говорят: «Все устраивает, но подожди пока контракт, надо бюджет клуба утвердить». Сижу дома, жду. Звонят из Пикалево: «Олег, ты едешь в «Зенит» на просмотр. В основу». Я был ошарашен: «Что? Какой «Зенит»?!» Но действительно собрали вещи, поехали на игру.

 

Питерские

– «Зенит» как раз к «бронзе» шел, и тут вы.

– Да, 2001 год, осень. Приезжаем на Кирова, идет «двусторонка». Где-то в сутолоке переоделся в свою форму, а на поле Кобелев, Катульский, Игонин! Из всех я только с Максом Астафьевым только был знаком немножко. Он тоже был в «Ижорце», но за 82-й год играл. Я разминаюсь где-то отдельно, бегаю, тянусь. Смотрю, а уже второй тайм идет. Думаю: «Похоже, какая-то ошибка». Тут меня подзывают: «Будешь выходить». Пару раз я мяча тогда коснулся, и все, типа просмотрели. Собираюсь домой уже, а мне говорят: «Все хорошо, едешь на сборы с основой». Нормально, думаю… Надо понимать так, что в Питере меня, в принципе, знали: сколько лет я на первенство города отыграл, за юношескую сборную я играл. То есть я не миллионер из трущоб. Даже по школе занять с «Ижорцем» второе место – это результат.

– Как приняли в команде?

– Да нормально, ничего сверхъестественного. Первый сбор в Питере был, что-то на снегу мы подвигались-подрыгались. А потом поехали в Туапсе. Жил я с Андрюхой Мещеряковым, он тоже был молодым пацаном. Подписал контракт, мне дали квартирные, на которые я мог снимать жилье. И зарплата – 500 долларов минус налог. Но на эти деньги хоть можно было жить. Меня, естественно, сначала отправили в дубль. Первое время я вообще так тренировался: то с основой, то с дублем. Потихоньку перебрался к основе. Получается, что в 18 лет я стал серебряным призером, забил свой первый гол за «Зенит» на 90-й минуте «Торпедо-Металлургу» – как сейчас его помню. Удачно все было. 

Съемная квартира, три раза в день кормят, ну и зарплата полторы тысячи рублей

– Звездная болезнь ударила в голову?

– Да не-е, хотелось прогрессировать. Понимал, что дали шанс, я им вроде воспользовался: в 18 лет играть в основе! Но хотелось больше играть, больше пользы приносить. «Зенитовский» этап был хорошим, но, по сути, игроком стартового состава мне стать не удалось. Был в обойме, но не как Вова Быстров или Игорь Денисов, которые выдали мощные сезоны.

– Кержаков, Аршавин, Быстров, Денисов, что это было? Пришла питерская банда? Или на фоне ветеранов все смотрелись тихими ребятами?

– Тихими – вряд ли. Может, я был чуть поспокойнее, остальные более звонкие, по-хорошему дерзкие. Атмосфера сумасшедшая. Тогда уже в команде были и старожилы, и подтянулись молодые: Денисов, Костя Лобов, Макс Астафьев. У нас была сплоченная команда, играли удачно, и результат пришел.

– Кто был самым дерзким?

– На тот период Радимов, наверное. А из молодых – Игорь Денисов. Но я подчеркиваю: по-хорошему дерзкий. Когда в футболе есть характер – это хорошо. Он мог и старшим ответить, но дело не в этом. На поле, в игре он своей энергетикой помогал команде. У Денисова есть сильные лидерские качества.

– В последнее время у него имидж человека, который очень любит деньги.

– Это долгая история, которую я не хочу обсуждать. Пусть люди думают, как им удобно. Пусть ошибаются, потому что есть другие моменты, о которых всегда умалчивается. Игорь – мой товарищ, но я не буду его защищать. Для чего?

– Та питерская банда считается одной из самых симпатичных команд в истории российского футбола. Сейчас в «Зените» нет своих воспитанников.

– Сейчас другое время – время больших денег. «Газпром» покупает футболистов уровня Халка, Витселя. Тяжело молодым футболистам выдерживать такую конкуренцию. Пацану 17–18 лет, а перед ним Халк, Кришито. Сложно сразу бороться за место. Но я не верю, что в питерских школах перевелись таланты.

– Недавно игрок «Томи» петербуржец Евгений Башкиров выложил видео, где он играет на гитаре и поет песню группы Arctic Monkeys. Все игроки из Питера такие? Книги, театр…

– Да стыдно, блин. Не был ни в театре, ни в музее. Вот чем хочу заняться. У меня семья, двое детей, я дома телевизор толком посмотреть не могу – у меня одни мультики идут. Но ты же понимаешь, что тебе уже не 20 лет, для солидности хотя бы заняться этим, в театр интересно сходить. А книги периодически читаю. Последняя – Сидни Шелдон, он что-то типа историй успеха пишет. Ехал в «Сапсане» из Питера в Москву, решил взять. До этого Паоло Коэльо прочитал – его как раз в это время все его хвалили. Дай, думаю, тоже осилю хотя бы «Алхимика» – хорошая книжка. И тоже на книги времени не найдешь, чтобы сесть и читать, читать. Может, еще начитаюсь.

 

Быстров и «Спартак»

– Властимил Петржела – это было явление в русском футболе. Какие воспоминания от работы с ним?

– Хорошие воспоминания, при нем я начал играть в основном составе. Петржела мне достаточно доверял, но тогда хотелось большего. Он немножко смешно говорил по-русски. Как-то раз на игре я сидел на замене. Он подходит: «Готовься, пойдешь на поле зразу». Что? Какая «зразу»? Похихикали. Он имел в виду, что сразу выйду на замену.

– Однажды фанаты пригрозили игрокам: «Тренируетесь в казино? Мы знаем адрес базы». Испугались?

– Что-то такое помню. Но на базе вроде не было никого в итоге. Сам я никогда серьезно не играл в казино. Может, когда раньше они были открыты, и заходил, но глобально не играл. Хотя был один момент, когда по мелочи закидывал в электронную рулетку или как ее там. Проиграешь 500 рублей и уходишь. Бывало, что чуть-чуть и выигрывал, но зависимости у меня никогда не было.

– Самый безбашенный легионер «Зенита»?

– Мне вспоминается македонец Чадиковски. Очень мало играл, зато на тренировках умел праздновать голы. Забьет и побежал. Кричит: «Какой Чади! Какой Чади!» Такую искреннюю радость и после настоящих голов редко увидишь.

– Эрик Хаген рассказал, что всей командой скидывались на покупку судьи.

– Слушайте, а вот он действительно странный был, этот Хаген. Но я с ним толком не общался. Тихий такой норвежец, хотя выглядел постарше. Причем очень постарше. Когда приехал, мы не поняли, лет сорок ему, что ли? А то, что он там заявил спустя пять лет, – чушь какая-то.

«Мы должны выйти и сыграть как гладиаторы!»

– Андрей Аршавин болезненно воспринял уход Владимира Быстрова. Какие настроения были в команде?

– Настроение не очень. Непонятная ситуация с его продажей была: кто продал, зачем продал? Быстров сказал просто, что переходит в «Спартак». До конца я правды так и не знаю, да и не нужно это. Тогда было обидно, что ушел один из лидеров команды. Андрей расстроился по делу, как и мы все.

– Но из «Зенита» – в «Спартак»? Все-таки есть этот нерв соперничества, и такой трансфер – это вызов.

– Соперничество, безусловно, есть. Но как случился этот переход? Его же купили, причем за серьезные по тем временам деньги. Да и почему бы ему не перейти в «Спартак»? Клубы, игрока – всех все устроило. Что ему принципиально переходить в другую команду? А было ли условное предложение не от «Спартака» столь же хорошим? «Спартак» – это тоже серьезный бренд. Единственный момент – противостояние болельщиков, общественное мнение. А так обычная ситуация: человек ушел из одного хорошего клуба в другой.

– Если бы вам тоже поступило подобное предложение, что бы ответили?

– Думаю, согласился бы. Ну а что, если «Зенит» хочет, грубо говоря, от тебя избавиться, и есть предложение от «Спартака». Почему футболист должен страдать из-за общественного мнения? Мы все спортсмены-профессионалы и должны качественно выполнять свою работу. Вова, я так понимаю, перейдя в «Спартак», качественно выполнял свою работу. Какие претензии?

– Почему у Андрея Аршавина не получилось стать европейской звездой? Некачественно выполнял работу?

– Сложный вопрос. Я отношусь к нему с большим уважением. Тренироваться с Аршавиным в одной команде было одним удовольствием. Мастерство, быстрота мышления, скорость, дриблинг – это футболист, который в атаке мог сделать все. Начал он в «Арсенале» ярко, потом как-то доверять ему стали меньше. Не думаю, что в один момент он вдруг просто перехотел играть в футбол. Аршавин всегда тренировался с большой самоотдачей. На этот вопрос сможет ответить только он сам.

 

Без подарка

– Переход в «Сатурн» – самая большая ошибка в карьере? Каково это, играть в «молодежке», когда у тебя серебряная медаль чемпионата России на шее?

– Момент получился очень неприятный, родители много переживали. Тогда были нюансы, из-за которых я решил перейти в «Сатурн». Правильным ли оно оказалось в итоге? Нет. Вариант остаться в «Зените» у меня был. Но жалеть нет смысла. Большая ошибка, небольшая… Сумбурно все получилось. «Сатурн» сделал предложение, всех все устроило. Ворошить прошлое не хочется. А то что у меня есть медаль, честно говоря, тогда не осознавал. Но даже сейчас приятнее вспоминать: в таком юном возрасте играть за «Зенит» и взять «серебро».

– «Терек» был попыткой вернуться в футбол?

– История тоже такая, стремная, что ли. Поругался с «Сатурном» – они меня не заявили, поэтому я через КДК разорвал контракт. Посидел без команды, и тут «Терек» предложил контракт. Причем подписывал я его чуть ли не за два-три дня до закрытия трансферного окна. У меня жена была беременная, и было не до выбора. Либо без футбола, либо в «Терек». Провел в итоге там пять лет. Жили в Кисловодске – хороший климат, бульвар, большой парк «Долина роз». Я там все время был с семьей, поэтому мне было комфортно. Одни санатории, в которые люди приезжают водичку попить. Хотя я вот в санаторий так и не зашел.

– Вячеслав Грозный – самый необычный тренер в карьере?

– Может быть и так. Вячеслав Викторович тренер и с чувством юмора, и жесткий одновременно. Перед игрой он нас все время достаточно дерзко настраивал: «Мы должны выйти и сыграть как гладиаторы!» Ну, все его знают. Одних только танцев в его исполнении сколько было. Сам я лезгинку не танцевал, потому что не умею. Хотя однажды Рамзан Кадыров собрал команду в Грозном – он любил иногда пригласить всех в кафе. Как-то музыка играла, и каждого вызывали подрыгаться. Кто как может, для смеха, ну и я вышел.

– Знаете какой обязательный вопрос для всех футболистов, кто играл в «Тереке»? Что вам подарил Кадыров? Он же всем что-то дарил.

– Мне – ничего. Да и что значит «всем дарил»? Рамзан дарит подарки, те же машины, когда ему понравилось, как человек отыграл ту или иную игру. Как президент клуба, нежадный человек он вправе это делать.

 

Лучший игрок ФНЛ

– Зачем вы ушли в «Торпедо»? Вы же знали, что там все нестабильно с финансами?

– Тоже история не из приятных. В «Тереке» мне просто сказали: «Ищи клуб, на тебя не рассчитывают». Какой-то период я еще поиграл за дубль, но надо было искать варианты. Мне тогда было не до выбора, и я ушел в «Торпедо». Снова запрыгнул в команду в последние дни. За неделю до закрытия окна появился вариант с «Торпедо». Потренировался я пару дней и подписал контракт на девять месяцев – до мая следующего года. Отрабатываю контракт, мы выходим в Премьер-лигу, и я переезжаю в Саранск.

– Странная история. Команда выходит в Премьер-лигу и теряет лучшего игрока.

– Спасибо, конечно. Хотя сезон в «Торпедо» я тоже считаю пока своим лучшим, даже несмотря на то, что играл в ФНЛ. Пришел в команду, которая шла на 15 месте. И в итоге мы забрались наверх, обыграли в стыках «Крылья Советов». Все было здорово: и в коллективе, и работа Александра Генриховича. Хотя это был его первый опыт работы с клубом. Он заставил каждого, абсолютно каждого футболиста поверить в себя. Ну и выжал максимум из команды, чтобы в комплексе это дало результат.

– И тут он уходит.

– Здесь ситуация сложная. Я не люблю обсуждать руководство клуба, кто прав или не прав. Раз Александр Генрихович принял такое решение, значит, оно правильное. Бородюк – не только хороший тренер, но и умный человек.

– У вас обида на «Торпедо» осталась? Ходили слухи, что клуб так и не сделал вам предложения.

– Если честно, так оно и было. После достаточно хорошего сезона я ждал от клуба каких-то шагов. Что мне скажут: «Олег, давай встретимся, поговорим». Проходит десять дней, я отдохнул в Барселоне, уже сам позвонил в клуб и спросил руководителей: «Можете мне что-то конкретное предложить?» Мне ответили: «Нет». Предложили приехать просто пообщаться. А все равно придет к тому, какие условия. Тут проявила интерес «Мордовия» с конкретным предложением. Поэтому я ушел. Это футбол, обычная рабочая ситуация.

 

Время на размышление

– Юрий Семин вернулся в чемпионат России. Какой была его первая тренировка?

– Все было привычно, несмотря на опыт и достижения Юрия Палыча. Героическую речь он не говорил, все было в общих чертах. Сделал акцент на паре элементарных моментов: «Готовимся к работе, тренируемся». Вот мы и готовимся: боремся в каждой игре, стараемся набирать очки.

– Семин был известен тем, что всегда старался учиться, находил что-то новое в работе. Чем-нибудь необычным поразил?

– Делаем все привычно футбольное: квадраты, наигрываем тактические моменты. Кстати, он много следил за чемпионатом мира. Часто упоминал нам, что сейчас все команды играют агрессивно, оставляют мало пространства. Он подчеркнул, что сопернику нельзя давать время на размышление.

– Понятно, какая цель у «Мордовии». Ваша максимальная планка – может, сборная России или возвращение в «Зенит»?

– Моя цель – забраться с «Мордовией» в таблице как можно выше и демонстрировать качественный футбол. Желательно с голами и передачами. Чтобы осуществить мечту – вернуться в «Зенит» или перейти в московский клуб, нужен высокий КПД и яркий футбол от игры к игре. Я стараюсь быть реалистом. Есть ощущение, что до конца себя не реализовал. Скажем так: в ближайшие два сезона очень хочется это исправить. Я понимаю, что могу еще сильно прибавить.

Текст: Вячеслав Опахин

Фото: Сергей Дроняев/Еженедельник «Футбол»